Развод по-мински

Кто в государстве хороводит? Да тот, кто свой народ разводит (депутатские частушки)

Главный  вопрос: что произошло 25 марта 2017 года в Минске и, какие ждать последствия от данного события?

Первый этап завершен

Можно считать, что  25 марта  2017 года Первый этап Белорусской весны закончился.  Возникла необходимость  подвести промежуточные итоги.

Необходимо  напомнить, что в середине  февраля в Беларуси начались акции протеста населения, которые постепенно стали охватывать не только областные центры, но и районные города, что несколько необычно для Беларуси, где до этого исторического момента всё всегда решалось в Минске.

Основной причиной того, что протесты были поддержаны в регионах республики  было то, что требования выходящих на митинги людей носили социально-экономический характер (безработица, отсутствие рабочих мест с приемлемой оплатой, необходимость поиска работы за рубежом, маленькие  пенсии, общий низкий уровень жизни), так как именно в белорусской провинции, а не в столице  Беларуси,  люди, особенно за последние годы, оказались на грани физического выживания. 

Третья сила (Сопротивление)

Важнейшим аспектом  весенних протестных акций было то, что они не ограничились проблемами заработной платы и безработицы. Спецификой «белорусской весны» стало то, что в гражданском  протестном движении, которое, в принципе не первое десятилетие  вполне ощущается в республике.

Общество и политический класс глубоко расколоты еще с 1996 года,  к тому же, на рубеже 2016-2017 годов  в Беларуси произошел качественный сдвиг, что и позволяет называть события февраля – марта «весной». Дело в том, что  к комплексу социально-экономических требований на акциях протеста естественным путем присоединилось требование отстранения от власти  президента страны А. Лукашенко. 

Иными словами случилось то, чего власти боялись больше всего – народ возложил ответственность за провальную  внутреннюю экономическую политику на руководство страны, а не на Запад или Россию, как это происходило все два с лишним десятилетия нахождения А. Лукашенко у власти.

Вторым фактором,  крайне обеспокоившим бессменного президента РБ, стало понимание того, что базовый электорат  правящего режима для властей потерян. Солидную часть протестующих составляли представители тех слоёв белорусского общества, на которые традиционно опиралось руководство страны.  Между тем, вернуть сегодня доверие белорусского народа для властей ещё  сложнее,  чем доверие Москвы…

Беспокойство властей и оппозиции

В итоге, в конце  февраля движение протестов, соединив в себе  социально-экономические и политические требования, вступило в процесс  переформирования в Третью силу – гражданское Сопротивление, что, безусловно, крайне обеспокоило  белорусские  власти, как, впрочем, и «титульную» оппозицию.

Беспокойство властей было связано с тем,  что в сложившемся политико-экономическом  формате  («Лукашенко уходи») движение не реагировало на все попытки руководства республики дезориентировать и заболтать привычной демагогией акции протеста, так как на все свои маневры властей представители «вертикали»  получали стереотипный ответ: «Уходите!» и «Говорить с Вами нечего».   Одновременно, Третья сила с подозрением отнеслась и к повороту Сопротивления в сторону антироссийских акций – путь майдана.

Но в тоже время,  Третья сила оказалась неоформленной, у неё нет штабов и лидеров, которые можно разгромить и пересажать, она не втягивается в бесконечную информационно-пропагандистскую войну с режимом А. Лукашенко, так как не имеет своих СМИ и т.д.

Однако, на первом этапе эта аморфность оказалась очень выгодной, так  как, в свою очередь, власти вдруг оказались  в положении ополоумевшего от страха мужика, который пытается справиться с Гидрой, рубя с топором её бесконечно отрастающие головы… 

Проблема  для А. Лукашенко оказалась в том, что  на политическую арену вышел  народ, а никакая, даже самая сильная власть, долго воевать с собственным народом не может.  Режим А. Лукашенко оказался обречен…

Оппозиция

Конечно, властям было бы привычней и надежней, если бы Третью силу возглавила давно ей знакомая и частично управляемая оппозиция, но оппозиционным силам в регионах не удалось «оседлать»  акции протестов, на которых  успехом пользовались разве что анархисты. Марши и митинги в феврале и начале марта, так и не приобрели националистический или антироссийский характер, что не позволяло «переводить стрелки» на «майдан», который, по сути, анонсировали как раз белорусские власти.

В итоге, у правящей элиты оставалась надежда только на Минск (25 марта – День Воли), где  оппозиция четверть века  возглавляла  все выступления против властей, к которым всегда подверстывали антироссийские лозунги. Этот политический опыт столкновения с оппозицией на главной политической «площадке»  республики  и определил  сценарий властей, который сформировался 13-17 марта: в Минске, мол, будет «майдан». Но почему именно «майдан»?

Метания А. Лукашенко

Необходимо напомнить, что к концу зимы перед белорусскими властями со всей очевидностью встала главная проблема: деньги. Вернее, их тотальное отсутствие.  Для  маскировки  руководство республики даже объявило о приросте золотовалютных резервов Беларуси, что на фоне нарастающего газового долга выглядело неадекватно.

Но требовалось учесть, что  в  основе народных протестов лежит базовый «украинский синдром» - население потеряло надежду, что при этой власти жить станет хоть немного лучше.

Между прочим, А. Лукашенко, у которого социологический  инстинкт чрезвычайно развит, эту  народную «безнадегу» уловил. Что он мог ей противопоставить? Только очередные обещания. В данном случае – среднюю заработную плату белорусов поднять до 500 долларов.   Оставалось решить самый «пустяшный вопрос»: где взять для подкрепления обещания о 500 долларов  деньги? 

Естественно, только в России.  Причем, надежда на  кредит МВФ (истории с которым скоро будет уже два года) белорусской  иждивенческой  традиции «во что бы то ни стало выбить деньги из Москвы» никак не  противоречила, а  должна была, по устоявшемуся мнению белорусского руководства,  подстегнуть Кремль быстрее раскошелиться.  А. Лукашенко всегда мечтал устроить соревнование между спонсорами режима. 

Реплика

Для иллюстрации столь странных традиционных мнений, в основе которых лежит твердая убежденность не только белорусского руководства, но и солидной части белорусского политического класса в непреходящей ценности и востребованности Беларуси для России, можно напомнить демонстративную поставку нефти на белорусские НПЗ из Венесуэлы. Поразительно, но в то время белорусские власти на полном серьезе рассчитывали, что россияне возмутятся столь демонстративным «унижением» Кремлем «единственного союзника», «вынужденного» создать энергетический мост через Атлантику», и «вынудят» российское руководство еще шире открыть доступ Минску к дешевой российской нефти.

Смертельный треугольник

Но необходимо вернуться в Белорусской весне.  Напомним, что в феврале – начале марта 2017 г. А. Лукашенко был вынужден как-то определяться в рамках трех негативных для него факторов, которые в стадии резонанса («смертельный треугольник»)  обещали ликвидацию его власти за пару месяцев. 

Стоит напомнить, что именно такой  «Смертельный треугольник» и создал условия для свержения в 2010 году режима К. Бакиева в Киргизии.

Примерно такая же ситуация сложилась и в Беларуси в начале 2017 г.  Речь идет о  постепенно «умирающем» западном векторе, конфликте с Москвой  и Белорусской весне.

Властями были определены приоритеты и все силы были брошены против народных протестов, так как их продолжение не просто ослабляла  правящий режим с «тыла», но и открывала возможности для наращивания внешнего давления.  Кроме того, А. Лукашенко, прекрасно зная особенности своего народа, никогда не снимал с повестки дня фактор форс-мажора, но об этом ниже…

Москва

Для относительной или хотя бы временной  ликвидации угрозы с «тыла» (500 долларов средней заработной платы)  необходимы деньги. Иными словами, перед Минском стоит задача, чтобы Россия пошла на уступки А. Лукашенко, причем, желательно, на унизительных условиях. 

То есть, для белорусских властей стало критично важным, чтобы Москва не только простила  газовый долг,  который  подбирается к 700 млн. долларов,  а также возобновила  поставки нефти в прежних объемах, но и признала свою неправоту, предоставив  «обиженному» Минску  определенные  компенсации. К примеру, нарастив поставки нефти до 30 млн. тонн в год.

Исходя из этой почти нереальной задачи, 9 марта 2017 г. белорусский президент поручил своему  аппарату и аппарату  Союзного государства подготовить проведение Высшего Госсовета СГ в Москве (!).  Стоит отметить, что своё решение провести мероприятие столь высокого ранга в столице соседнего государства, А. Лукашенко не согласовывал с российским руководством. Иными словами, белорусский президент намерен провести  в Москве назначенный им самим российско-белорусский  саммит, куда фактически должен был быть вызван В. Путин.

Понятно, что для того, что заставить Кремль пойти на  столь демонстративное унижение перед Минском,  А. Лукашенко должен привезти в Белокаменную фантастическую по аргументационной мощи «тему», отметающую с ходу все предыдущие проблемы в российско-белорусских отношениях.

Выбор такой «темы» ограничен внешнеполитическими проблемами самой России. Учитывая разгар российско-украинского кризиса было бы странным, если бы А. Лукашенко не воспользовался темой «белорусского майдана».

Запад

Тем не менее, решение об ориентации на «майдан»  белорусским властям далось не просто. В конце февраля и в начале марта А. Лукашенко попытался «прощупать» Запад.  Белорусский президент  в то время неоднократно  намекал на «давление» России на белорусский  суверенитет и очень внимательно «слушал», что об этом говорят в Европе.

Однако, необходимая Минску поддержка  из Евросоюза, не считая Варшавы,  так и не пришла.   Видимо, в итоге, пусть медленно, но А. Лукашенко уяснил простую истину, которая, как оказалась, осталось недоступной для В. Макея:  Запад опасается, что в результате  эскалации конфликта Минска с Москвой  Беларусь свалится на «руки» Евросоюза в «украинском формате» - без доступа на российский рынок и дешевых российских энергоносителей, т.е. «голой и босой». Зачем такая Беларусь Европе?  

C 13-14 марта антироссийская версия 25 марта, позиционируемая в качестве  заговора России против А. Лукашенко, в официальной пропаганде стала отступать на второй план и сохранилась  только в докладах белорусских экспертов, известных своей  близостью  к МИД РБ. Власти  окончательно повернулись к сценарию «майдана». В принципе, у А. Лукашенко с Западом осталась одна проблема – необходимость всеми силами смикшировать возможную негативную реакцию Евросоюза на масштабные репрессии против участников акции 25 марта.

Развод

Презентация Кремлю  народного протеста в День Воли в качестве «белорусского майдана»  уже по умолчанию подразумевала «жесткую» реакцию белорусских властей на появление в центре Минска масштабной  демонстрации.  Однако  «разгон»  акции протеста  почти гарантирует ряд мер со стороны Евросоюза, способных вогнать РБ в изоляции от Запада в формате декабря 2010 г. 

Более того, если репрессии окажутся «запредельными», не исключено возвращение санкций против Беларуси. Понятно, что о кредите МВФ Минску в любом случае можно забыть… Как быть?   Как совместить, казалось бы несовместимое?

Понятно, что  улаживать  отношения с Западом придется  белорусскому МИДу  и возглавляющему его В. Макею.  Чем-то попытался помочь и сам А. Лукашенко, повстречавшийся перед акцией с со спецдокладчиком Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) по Беларуси Андреа Ригони.

Стоит обратить внимание на  следующую реплику белорусского президента: «Европа в условиях своей нынешней политической системы живет уже несколько веков,  а мы еще слишком молоды, чтобы работать на вашем уровне…  Надо понимать, что у каждого государства есть своя специфика, поэтому всякие вопросы политики, дипломатии, демократии надо все-таки преломлять через ту специфику, в которой находится то или иное государство, в том числе наше". 

Фактически А. Лукашенко заранее извиняется за будущие репрессии и пытается заручиться  терпимой реакцией Запада к планируемым жестким, но в рамках закона, действиям.  Но все-таки, проблема оставалась: для доказательства реальности угрозы «майдана» Москве его надо  было представить во всём размахе, что опасно. Но тогда людей необходимо жестко «прессовать», а это опять санкции Запада… Тяжело воевать на два фронта!

Кроме того,  А. Лукашенко прекрасно знает свой народ и понимает, что  форс-мажор не исключен.

Форс-мажор

Принято считать, что граждане РБ крайне неохотно выходят на акции протеста. На Интернет-форумах их нередко называют трусами, что, в общем-то, неверно. Поведение белорусов на массовых акциях, конечно, все-таки  отличается от поведения украинцев или русских, но это не означает, что они не могут заполонить центр своей столицы многотысячной демонстрацией.

Во-первых, в 1990-е годы массовые акции в Минске проходили и на них были нередки разного рода эксцессы – избивали милицию, переворачивали автомобили и спецтранспорт, т.е. народ вел себя весьма радикально, а иногда -- бесстрашно;

Во-вторых, белорусы в целом тяжело выходят на акцию, если там не обещается некая критическая масса единомышленников.  Понятно, что для активистов число единомышленников может быть и небольшим, но для простых граждан масштаб мероприятия имеет огромное значение, так как обеспечивает, как им кажется,  некую защиту и безопасность.

Но спрогнозировать настрой граждан практически невозможно. Так что А. Лукашенко решил подстраховаться. В итоге ориентировочно 18 марта (суббота)  было принято  решение  акцию протеста 25 марта вообще не допустить, чтобы ликвидировать саму возможность гибельного для властей форс-мажора.

Но тут же возник вопрос: как тогда доказать Москве, что А. Лукашенко оказался с одной стороны жертвой заговора западных  сил (в данном случае европейских  фондов) и «майдана», а с другой стороны – снискать лавры победителя «белорусского майдана»? Решение было найдено в стиле белорусского руководства, известного своем пристрастием к показухе: надо «разгромить» «майдан» еще до 25 марта.   

Парад фэйков

C 18 по 24 марта белорусские официальные СМИ оказались завалены массой разоблачительных материалов о готовящемся в Минске «майдане». Откуда-то взялся джип, загруженный оружием и взрывчаткой, которому почему-то было надо ехать именно через вполне охраняемый пограничный пост.

Учитывая проходимость данного автомобиля, которому ничего не мешало пересечь украинско-белорусскую границу по любой просёлочной дороге, решение вышибать ворота на границе можно признать самым загадочным в мировой истории пограничной службы.  Между прочим «экипаж» джипа так и не показали телезрителю.

Зато белорусских граждан порадовали некими «радиоактивными» самолетами, изъятым автоматом Калашникова без номера (невозможно представить, чтобы на заводе в Ижевске выпускали автоматы вообще без номеров), видео с набором различного оружия, густо перемешанного  символикой украинского полка «Азов» и, одновременно,  эмблемами ДНР/ЛНР (?).

Кроме этого, особо позабавило регулярное появление на видео кадров различных учебных пособий по стрелковому делу. Дело в том, что очень трудно представить себе всех этих террористов – диверсантов, которые, как указывало белорусское телевидение, были полностью экипированы для городского боя, чтобы они во время «перекуров» перечитывали, к примеру, учебник о пулеметах, таская его на митинги и шествия. 

Но аресты «боевиков» и «найденное» оружие все-таки произвели впечатление на Москву. 21 марта российские федеральные каналы показали кадры арестов в Беларуси и проинформировали россиян, что в Беларуси готовится «майдан», но «решительный» А. Лукашенко готовится «дать бой». 

Белорусское руководство решило, что российское руководство «попалось» на «развод» и уже скоро можно будет качать нефть из России в том же привычном объеме.

Обида Украины

Правда, тут же возникли проблемы с «братской Украиной». Сначала Киев возмутился «дезинформацией» о прорыве со стороны Украины на территорию Беларуси все того же пресловутого джипа, за рулем которого сидели, судя по всему, невидимки. Затем, когда  официальная пропаганда стала говорить об Украине, как экспортере «майдана»,  возмутился уже сам П. Порошенко.

Вечером, 23 марта президент Украины позвонил своему коллеге в Минск и потребовал объяснений.  Но ситуация быстро разъяснилась, так как А. Лукашенко откровенно сообщил «другу Петру», что готовится элементарный «развод» Москвы и ему беспокоиться не стоит. П. Порошенко не отказал себе в удовольствии пожелать белорусскому президенту успеха в столь «богоугодном деле», как одурачивании «москалей», о чем тут же не без присущего президенту юмора рассказал своему окружению.

О сути белорусско-украинского разговора в Москве стало известно в ночь с 23 на 24 марта. Поэтому, когда 24 марта белорусская стороны продолжила нести какой-то бред об «угрозе» со стороны Украины, выглядело это уже неприлично (https://www.pnp.ru/video/2017/03/24/oppoziciya-belorussii-ispolzuet-miti...). Тем более, что ни для кого в российском политическом классе и экспертном сообществе не является новостью  тайной тесное сотрудничество между Украиной и Беларусью, охватывающей и военно-техническую сферу. 

Но обращать внимание на все эти «нестыковки» белорусское руководство уже не могло. Времени не осталось.  Главное дело было сделано: Москва вроде как «убедилась», что угроза «майдана» героическими усилиями А. Лукашенко ликвидирована и, теперь самое время собираться в Москву на Высший Госсовет СГ. В принципе, осталось самое малое – сорвать саму акцию 25 марта.

Последний сценарий

Для того, чтобы акция не состоялась власти превзошли сами себя. Во- первых, устроили настоящую демонстрацию устрашения милицейской техникой, гоняя её по Минску, активно распространяли слухи, что на акции «будут бить», угрожали увольнениями на предприятиях, исключениями из вузов и даже работников «Минзеленстроя» заставили в законный выходной собирать в парках и скверах прошлогодние листья и т.д.

Во-вторых, практически весь оппозиционный актив был посажен за решетку на период от 3 до 15 дней, что оставило протестующих без людей, хотя бы на первичном уровне понимающих что делать и куда идти.

В-третьих, были перехвачены лидеры оппозиции (Статкевич и Некляев), обещавшие взять на себя руководство акцией.

На этом фоне чехарда с «разрешаем проведение – запрещаем проведение» уже выступало в роли крайнего издевательства. В итоге, 25 марта вся акция вылилась в массовый захват всех, кто хотя бы как-то походил на протестующего. Взяли, как говорят, 700 человек.

Выводы

Понятно, что этап уличных акций завершился. В принципе, можно, конечно, и дальше ходить по кругу: площадь, автозак, милиция, камера, суд,  дом, площадь, автозак, милиция и т.д., но такая форма борьбы имеет смысл только  в том случае, если в этот протестный «круг» будут постепенно втягиваться сотни, затем тысячи, а следом даже миллионы граждан республики.

В этом случае у автозаков будут выстраиваться очереди на арест, ОМОН и протестующие будут уже узнавать друг друга, похлопывая по плечу: «Ну ты опять к нам!», а судьи начнут решать судьбу арестованных в коллективном формате. 

Конечно, «массовый»  формат борьбы, безусловно, окажет серьезное давление на власти, но организовать его, тем более в Беларуси,  пока невозможно.

Кроме того, Третья сила, если не начнет формировать свои штабы, рискует  в апреле постепенно рассосаться по садам, огородам, полям и свинарникам, что вполне понятно – народ выживает.  В этом случае можно утверждать, что Белорусская весна закончилась.

Надежды на то, что организационное начало Сопротивлению  обеспечит белорусская оппозиция, тоже отсутствуют. Оппозиция  даже в Минске, где она традиционно сильна,  провалила все, что могла и даже то, что в принципе не могла.

Поразительно, но судя по всему, волна арестов оказалась для оппозиции новостью из разряда фантастики.  Как оказалось, они их не ждали! При этом  активисты не были мобилизованы и их ряды не были пополнены соратниками из регионов, лидеры оказались не прикрыты и не обеспечены  вторым «эшелоном», способным заменить арестованных лидеров по руководству акцией, системы связи отсутствовали (у арабов бы поучились с площади Тахрир),  дополнительные точки сбора тоже не были подготовлены.  Минск остался без наглядной агитации и т.д. и т.п.

Автору не хочется никого обвинять (хорошо обвинять, сидя в Москве), но со стороны весь этот балаган выглядит традиционным для белорусского политического мира предательством собственного народа. 

Кто выиграл во всей этой истории? Пока что только А. Лукашенко.  Белорусский президент  как бы заработал очки перед Москвой, за что он может отдельно поблагодарить своих политических оппонентов, которые позволили ему выскочить из капкана, уже готового захлопнуться.

Правда, справедливости ради надо отметить, что, несмотря на  «деловой» и даже «решительный» настрой белорусской стороны, дата заседания Высшего ГосСовета СГ до настоящего момента так и не согласована. Между тем, уже прошло почти три недели, как А. Лукашенко потребовал организовать саммит. Неужели,  Москва продолжает  игнорировать Минск… Неужели все сценарии впустую?  Неужели опять очередная  «Пиррова победа»?

А. Суздальцев, Москва, 26.03.2017